Всю свою злобу мать вымещала на мне. Кричала на меня каждый божий день. За пятно на одежде. За просыпанную соль на обеде. А вот за порванные штаны — била. Не ремнем, а руками.
Я понимал, что мать озлоблена и несчастна. Терпел, шмыгая носом. Мне было в ту пору семь лет.
— Мам, а где мой папа? — спрашивал я иногда.
— Зачем тебе папа? Я тебя что, не кормлю, не одеваю? Пашу, как проклятая, еле концы с концами сводим, а ты…- сердито отвечала мать.
Матери не везло не только в личной жизни, но и во всем остальном. Например, ее то и дело выгоняли с работы. Думаю, тут играла роль ее ужасный характер.
А потом появился Геннадий. Что он нашел в моей матери — непонятно. Она в то время кое-как держалась за место поварихи в заводской столовой, а он работал в сборочном цехе. Через неделю после их знакомства Геннадий появился у нас.
— Привет, мужик! — пожал он мне руку своей здоровой лапищей. — Как тебя зовут?
— Саша, — застенчиво сказал я.
— Не робей, Саша. Я — Гена. В каком ты классе?
— Во втором.
— Учишься хорошо?
— Хорошо он учится. Лучше бы маме помогал.
— Учись, сынок, — посоветовал Гена. — В жизни пригодится.
И обвел взглядом стены в нашей обшарпанной двушке. Вот! Поэтому я учился изо всех сил: я хотел жить по-другому.
Как-то раз открыв упаковку с семечками, я просыпал добрую горсть на пол.
— Бестолочь! — закричала мама. Я только полы помыла! Ни черта не делаешь, так хоть не пакости!
И отвесила мне такую затрещину, что я чуть не пробил головой шкаф, около которого стоял. Гена, который пил чай рядом, аж подпрыгнул от неожиданности и стукнул кулаком по столу.
— Галя!
— Что? — притихшим голосом спросила мама.
— Ничего. Дай мне пряник, пожалуйста.
После этого никто не произнес ни звука, пока я не вышел из кухни. А вышел я не сразу, сначала собрал семечки с пола. Уже в своей комнате услышал, что Гена ругается. Я пошел подслушивать.
— Чтобы больше я такого не видел! Как ты можешь? Да за что?
— Я устаю… — оправдывалась мать. — Работа, дом. А он не уважает мой труд.
— Во-первых, он ребенок. А во-вторых, ты научила его уважать твой труд? Ты вообще уделяешь ему время? Чем-то занимаешься с ним? И как часто у вас происходит такое?
— Да что ты, Геночка, что ты! Ну какое часто? С кем не бывает?
— Со мной не бывает. Я не бью тех, кто не может ответить мне. Это низко.
Гена так потряс меня своим заступничеством, что у меня слезы на глаза навернулись.
Мать клятвенно заверила его, что больше никогда ничего подобного не сделает. И что, поразительно, сдержала слово. А Гена с той поры сам начал уделять мне время. Интересовался моей учебой, радовался хорошим отметкам. Брал меня с собой на рыбалку — это был его любимый отдых.
Затеяв как-то ремонт, Гена подошел ко мне:
— Саня, будешь помогать? Или по учебе занят?
Я с радостью согласился. И очень старался делать все правильно. Когда мы закончили кухню и любовались делом своих рук, я неожиданно спросил:
— А ты надолго с нами?
— Как пойдет, — пожал плечами Гена.
— Ясно, — с горечью вздохнул я.
Гена присел на корточки и заглянул мне в глаза:
— Я постараюсь. Честно.
— А я могу звать тебя папой.
— Если хочешь, конечно! Конечно, сынок!
И я стал называть его папой. Сначала неуверенно и тихо. Потом громко и часто. Я полюбил Гену всей душой и ночами молился, чтобы он пробыл с нами подольше. А потом мама забеременела. Я тогда жутко испугался, что Гена перестанет любить меня.
Как-то пришли из поликлиники — у мамы уже приличный живот — мой отчим объявил:
— А у нас девочка будет! Я так счастлив! Полный комплект теперь!
А мама ласково потрепала меня по волосам. Она изменилась, когда обрела счастье. Так Гена не только стал мне хорошим отцом, но и вернул мать.
Потом родилась Варя. Гена очень любил свою дочь, но ко мне относился также, как и раньше. Я решил защищать сестренку и оберегать — и почувствовал себя сильнее.
…Варюхе было девять, когда я уехал учиться в столицу. Школу окончил с золотой медалью.
На перроне мама вцепилась в меня, как будто провожала на войну.
— Мам, да ты чего? Я же приезжать буду!
— Прости меня сынок. Прости за все! — выдохнула она и заплакала.
Гена обнял нас всех, и Варька куда-то прилепилась. И я сказал маме на ухо, что она лучшая мама на свете.
Я укатил в Москву. Там поступил в университет и нашел подработку. Денег не хватало, но я копил на подарки своим. Особенно хотел порадовать Гену. Сдав зимнюю сессию, я поехал домой на каникулы. Подарил Варе красивый чехол на телефон, маме — серебряные сережки, а Гене — хорошие снасти для рыбалки. Он даже прослезился: «Даешь, мужик! Спасибо!»
Вечером сидели за столом: мама наготовила всякого. Гена позвал меня на кухню и сказал:
— Саня, тут такое дело… Объявился твой отец родной. Понимаю, спустя столько лет… Но он в городе, оставил телефон. Твоя мама была против, но я решил рассказать, подумал, вдруг ты захочешь…
Гена ждал, внимательно глядя на меня: в глазах тревога, в руке листок с телефоном. Я взял бумажку, разорвал и швырнул в ведро.
— Бать, ты с ума сошел? Какой такой еще отец? Ты мой отец! Никаких других отцов мне не надо!
Гена снова прослезился, и мы крепко обнялись. Стареет батя. Становится сентиментальным.
_80x60_0f7.jpeg)